Наркомания. "Вызвать жалость к себе - один из способов манипулирования"

http://www.aif.ru/

"Верните мои деньги"

Татьяна Самсонова, мать бывшего наркомана:

Принимать наркотики Саша начал с 15 лет. Сейчас ему 22 года. Много лет мы пытались бороться с этой бедой всеми возможными и невозможными способами, доходя до полного отчаяния и цепляясь за любую соломинку. К счастью, уже полтора года у него ремиссия и он не колется. То, что я вам хочу рассказать, случилось в 2000 году. В сентябре 2000 года у сына случилась страшнейшая передозировка. Практически он уходил из жизни: отказали все органы, он не слышал, не видел, не осязал, отнялись ноги. Мы поместили его в медсанчасть N1 (зиловская больница) в реанимацию. Положение усугублялось тем, что у Саши хронический гепатит С. Анализы у него были такие, что врачи с многолетним стажем говорили: мы таких несовместимых с жизнью анализов не видели. Слава богу, его откачали, спасли. И вот кто-то мне посоветовал обратиться в клинику Маршака. Как известно, утопающий хватается за соломинку. Я обратилась. Тут все и началось. За 21 день лечения я заплатила три с половиной тысячи долларов. Кстати, как таковых расценок у них нет. Первая беседа с родителями начинается с психологической атаки, для того чтобы определить, с кого сколько можно взять. Готова мама выложить пять или шесть тысяч долларов или у нее нет такой возможности и разумно будет остановиться на меньшей сумме? Меня, например, "развели" на три с половиной тысячи. Сама клиника находится в Апрелевке. Связи с сыном не было никакой. То есть детям там не разрешается ни звонить, ни общаться с родителями. Это как бы зона.

Уверена, ни одна мать, увидев, что там происходит, не была бы спокойна за своего ребенка. Более того, там нет ни врачей, ни психологов, ни психиатров. А ведь практически все наркоманы страдают гепатитами. Как же клиника может обходиться без гепатолога или, на худой конец, без гастроэнтеролога, который мог бы хоть чем-то помочь, случись какая-то экстраординарная ситуация?

Основной метод лечения в клинике Маршака - серьезные физические нагрузки, в частности йога. Посредством которой сам Маршак в свое время лечился где-то в Америке от алкоголизма. Они это называют оздоровительной физкультурой. Представьте человека, вышедшего только-только из реанимации, сможет ли он ежедневно по шесть-восемь часов заниматься йогой? Мы поехали к Маршаку на Мичуринский проспект, 8, где он принимает абсолютно бесплатно. Правда, до того момента, пока вы не внесли деньги. Как только деньги внесены, дверь Маршака наглухо закрывается, и больше никогда вы его не увидите. К слову сказать, все функции Маршака сводятся к тому, что он три раза за 21 день, что лежат пациенты в клинике, читает там лекции с умным видом о том, как вредны наркотики. Это все. Как в эстрадном шоу иногда присутствует обезьяна, которая завлекает зрителя, так и Маршак - обезьяна, на которую завлекают народ. Он никто. Он бывший алкоголик. Не врач, не психолог. Просто обезьяна, носящая имя известного родственника. Так вот, мы приехали на прием к Маршаку, и Саша спросил: "Скажите, пожалуйста, Яков Эммануилович, смогу ли я йогой заниматься? У меня нога очень болит!" Маршак ему: "Сядь в позу лотоса, разведи ноги. Замечательно. Я тебе специально из Америки привезу препарат, благодаря которому уже через три дня ты будешь бегать". После таких слов я со спокойной душой отправила сына в клинику. И его сразу посадили под замок. Только давали кушать, как в тюрьме.

Через несколько дней я поехала на материнскую группу - так называемое родительское собрание, думала, мне там расскажут, как обстоят дела - связи-то с сыном никакой не было. К нам вышел якобы психолог, 70-летний Исаак (о чем свидетельствовала табличка у него на груди), с пузом до земли и стал втолковывать, почему наши дети стали наркоманами. Оказывается, потому, что мы с мужем 27 лет назад неправильно выбрали друг друга. Мы не должны были становиться мужем и женой, несмотря на то что в любви и согласии прожили все эти годы. Мы пришли в надежде, что нам расскажут, как проходит лечение, как нам себя вести с ними дальше, как поддерживать линию, которую проводит клиника, вместо этого узнали, что неправильно выбрали друг друга. Когда мы стали возмущаться, Исаак ответил: "Раз не хотите меня слушать, идите домой, лекция закончена". Свернул свои бумажки и ушел. Раздраженная, оскорбленная, обиженная, я прорвалась к Маршаку, который в этот день консультировал других лопоухих мам, не заплативших еще деньги. Я ему говорю: "Яков Эммануилович, я хочу знать: как мой сын, что с ним сейчас, в данный момент происходит?" А он: "Отсутствие информации - это тоже очень хорошая информация". И стал мне толкать всякие философские штучки. Но когда он понял, что, не узнав, как мой сын, я просто не уйду из кабинета, сказал: "Я сегодня был в Апрелевке и видел вашего сына. С ним все хорошо. Никаких замечаний к нему нет, он занимается - все прекрасно. Идите домой и не беспокойтесь". С чем я и уехала. Приехав домой, прослушала запись на автоответчике и услышала: "Татьяна Григорьевна, срочно приезжайте в Апрелевку. Ваш сын хочет уйти домой". Мы с мужем сорвались и поехали. Приезжаем. Мне рассказывают: "Ваш сын с утра стал жаловаться, что у него болит печень, что у него рвота, что у него голова кружится. Но вы понимаете, это все игра, на самом деле он просто хочет уйти отсюда, чтобы снова начать употреблять наркотики". Я говорю: простите, что значит "игра"? Он три недели лежал в больнице. Никакой игры там не было". Наконец мне разрешили встретиться с сыном. Он чуть не плакал: "Мама, меня рвало желчью, кружилась голова, я объяснял, что не выдерживаю физическую нагрузку, я не могу идти на йогу и не могу кушать жареную курицу". Да, там очень хорошо кормят. Они берут огромные деньги и кормят нормально. Но это абсолютно ничего общего не имеет с диетой, которую необходимо было обеспечить моему сыну. Я считаю, его вообще не имели права класть в эту клинику после реанимации. Неужели они не знали, что полгода после обострения хронического вирусного гепатита человеку необходимы диета и ограничение физической нагрузки? Я его тут же оттуда забрала и спросила: "А как же мои деньги? Он пробыл у вас всего несколько дней". Этот вопрос я задала два года назад. Ответа (состоялось уже шесть заседаний суда, на четыре из которых представители клиники Маршака просто не являлись) жду до сих пор.

Михаил Степанов, генеральный директор клиники Маршака:

Реабилитация наркоманов - дело затратное, и сами пациенты редко имеют средства на свое восстановление. В развитых странах существенную часть средств на реабилитацию выделяют страховые компании. Например, в США эта цифра составляет 80%. В России спасение утопающих - дело рук семей утопающих. За свои немалые деньги родители хотят получить назад здоровое "дитя", часто забывая при этом, что клиника дает лишь шанс на выздоровление. Да, есть квалифицированные специалисты, да, есть разработанные и апробированные методики, однако 100%-ный результат гарантировать нельзя. Успех в большой степени зависит от желания и способности пациента сотрудничать с персоналом клиники. Очень многое зависит и от поведения родителей. Недаром в нашей клинике имеется специально разработанный курс для родителей тех пациентов, которые в данный момент находятся в стационаре. Родители наркоманов неизбежно имеют серьезные психологические проблемы, с которыми под силу справиться только опытному психологу.

К сожалению, отношения клиники и родителей пациентов иногда складываются весьма напряженно. Родители считают, что они (и их дети) не получили обещанного. Сами же дети, чтобы оправдать перед родителями свою бесхарактерность и нежелание лечиться, выдумывают небылицы про плохие условия и лечение. Вызвать жалость к себе - один из способов манипулирования родителями. Наркоманы весьма искусно им пользуются.

Пациент реабилитационной клиники пользуется всеми правами, дарованными потребителю медицинских услуг законом "О защите прав потребителей". Это означает, что на реабилитационную клинику возлагается бремя опровержения заявлений пациента о причинении ему клиникой вреда. Сам пациент ничего доказывать не обязан, то есть он совершенно свободен в своих фантазиях, к которым склоняет его характер заболевания.

В большинстве стран мира подобными разбирательствами занимаются юристы страховых компаний, которые также весьма скрупулезно проверяют клинику на ее соответствие общепринятым и заявленным стандартам. Ведь именно страховая компания кровно в этом заинтересована. Парадоксальность российской ситуации усугубляется тем, что на заболевание наркоманией не распространяется закон "О медицинском страховании граждан в РФ". Стало быть, пациент не обязан обосновывать свои претензии актом экспертизы качества медицинской помощи. К счастью, суды, понимая уязвимое положение реабилитационной клиники, удовлетворяют их собственное ходатайство о назначении экспертизы, в том числе и медицинской. В нашем случае все проводимые экспертизы показали полную несостоятельность претензий со стороны бывших пациентов.

Конечно, клиника может обратиться со встречным иском о нанесении морального ущерба, но мы считаем неэтичным судиться со своими больными и их родственниками. Мы видим свое призвание в лечении, помощи, а не в судебных разбирательствах.

Тем не менее мы - коммерческая организация. Само существование клиники, которая за 5 лет своей деятельности помогла вернуться к нормальной жизни огромному количеству людей, находится в прямой зависимости от количества поступающих пациентов. Не станет нашей клиники, якобы "выкачивающей деньги" из несчастных больных, не станет других частных клиник - что же останется? Государственные учреждения, из которых единицы получают сколько-нибудь серьезные государственные дотации, не в состоянии справиться с валом наркомании, захлестнувшим страну. Об этом постоянно говорят сами государственные чиновники и медики. Лечение, а уж тем более искоренение наркомании - задача очень затратная.

Что касается искового заявления, поданного госпожой Т. Г. Самсоновой, матерью пациента, еще в 2000 году, то все претензии, предъявляемые клинике, полностью укладываются в описанную выше схему. Пациент пришел в клинику после реанимации и лечения по поводу тяжелейшей передозировки наркотиков. На лечение настроен не был. Был неконтактным, пытался уклониться от реабилитационных мероприятий. Покинув на пятые сутки клинику, он рассказал матери страшную сказку о том, как его держали в изоляторе (неоднократно устраивавшиеся пресс-туры в клинику журналистов, а также многочисленные проверки компетентными органами таковых помещений в клинике не обнаружили). В исковом заявлении говорится о том, что больной гепатитом С пациент получал общий стол вместо показанного ему стола N5. Однако в клинике, где около 90% пациентов страдают какой-либо формой гепатита, стол N5 является нормой для всех. Истица жалуется на то, что в результате проводимых реабилитационных мероприятий ее сын получил обострение гепатита. Любой специалист подтвердит, что гепатит С может обостряться по совершенно независящим от питания и прочих внешних условий причинам, так как является вирусным. Мать не может понять, почему ей не позволили навещать ее сына в реабилитационном центре. Похоже, что объяснять, почему в процессе напряженной работы в группе посторонний, даже родной человек может сыграть весьма нежелательную роль, необходимости нет. Все прочие претензии и обвинения могут быть объяснены также легко, более того, внимательный человек обнаружит в самих претензиях истицы явные несоответствия. Неоднократные попытки клиники пойти на некоторый компромисс и таким образом закончить дело успеха не имели. Впрочем, работники клиники, прекрасно понимая состояние истицы, не хотят предъявлять ей лично какие-либо претензии.

Да, профессиональным клиникам, как правило, удается отстоять свою правоту. Ценой дополнительных расходов времени и денег. А ведь это не может способствовать удешевлению реабилитационной программы, к которому мы стремимся (в этику каждому позволительно не верить, но именно это диктуют законы рынка).

Такую победу в суде мы склонны рассматривать как поражение российского здравоохранения. По нашему глубокому убеждению, клиники должны заниматься реабилитацией больных, а судебными тяжбами - органы медицинского страхования.

P. S. Клиника с самого начала была готова выполнить условия договора (который предоставляет четкую калькуляцию использования средств по дням пребывания пациента в клинике). Однако предложение выплатить недоиспользованные средства истцов не устроили. Они решили получить с клиники возмещение в размере стоимости всего лечения якобы за нанесенный клиникой вред здоровью пациента.

Документ:

Главному врачу МЦ "Кундала" Новикову А. В.

Генеральному директору МЦ "Кундала" Степанову М. А.

Уважаемый Андрей Викторович, Михаил Алексеевич!

В ответ на Ваш запрос от 01.04.2002 г. сообщаем:

Из заключения, представленного клинической инфекционной больницей ? 1, от 30.09.98 следует, что больной страдал хроническим вирусным гепатитом С по крайней мере с 1998 г., т. е. задолго до госпитализации в клинику МЦ "Кундала". Диагноз хронического гепатита С был подтвержден в сентябре 2000 г. в условиях МСЦ ? 1 АМО ЗИЛ, где в условиях специализированного гастроэнтерологического отделения был проведен полный комплекс биохимического, вирусологического и ультразвукового обследования.

Пациент Самсонов А. В. поступил в Ваш стационар через 2 суток после выписки из МСЦ ? 1 АМО ЗИЛ. Поэтому на момент поступления он не нуждался в дополнительном соматическом обследовании. Проводимая в МЦ терапия (рибоксин, мезим форте, метионин), направленная на улучшение общего метаболизма, не являлась потенциально опасной для печени. Кроме того, низкая активность печеночного процесса позволяла пациенту выполнять реабилитационные программы, связанные с лечебной физкультурой, в полном объеме. Пациент получал адекватное заболеванию питание - стол ? 5. В дополнительных лекарственных назначениях по поводу гепатита С пациент не нуждался. Таким образом, тактика ведения пациента, страдающего опийной наркоманией в сочетании с хроническим гепатитом С низкой степени активности, может быть признана верной.

Таким образом:

1. Комплекс реабилитационных мероприятий, проведенных в МЦ "Кундала" пациенту Самсонову А. В., не мог ухудшить состояние печени.

2. Данные амбулаторного обследования, проведенного после выписки из Вашей клиники, могут свидетельствовать о естественном течении инфекционного процесса либо присоединении провоцирующих факторов (алкоголь, наркотики).

В дополнение к вышеизложенному сообщаем, что из двух имеющихся болезней (гепатит и наркомания) именно наркомания является определяющим фактором продолжительности и качества жизни пациентов. Поэтому общепринятой является возможность применения в случае необходимости, более агрессивной (активной) медикаментозной терапии наркотической зависимости, в том числе потенциально гепатотоксическими препаратами.

Директор ФНИНРЦ МЗ РФ, профессор В. И. МИХАЙЛОВ

Руководитель отдела психосоматической реабилитации, к. м. н. П. П. ОГУРЦОВ