Наркомания - проблема семейная

Семинар практических психологов Самары на тему: "Наркомания как семейная проблема". Провел его доцент психологического факультета Сергей Березин.

Наркомания на сегодняшний день является одной из самых сложных проблем для практических психологов. Работа с наркоманами требует достаточно большого мужества. Наркоманы - это очень неблагодарная публика. Не в том смысле, что они не говорят тебе спасибо. Ты работаешь с ними очень долго, ждешь определенного результата, но практически все специалисты в области реабилитации наркозависимых в один голос вам скажут, что ждать какого-то результата с опийными наркоманами v это все равно, что ждать манны небесной. Результаты минимальные. Нигде они не превышают 30 процентов эффективности. Заниматься реабилитацией наркомана - это, значит, посвятить ему жизнь. Посвятить жизнь этому человеку, который не хочет себе посвятить свою жизнь, который не посвящает свою жизнь ничему, кроме наркотиков. С другой стороны. Наркомания - это проблема семейная. Но члены семьи в подавляющем случае уклоняются от психотерапии. Они не хотят понять, что имеют зависимость от поведения наркомана. Парадокс, но наркомания оказывается выгодной семье. Вне работы с семьей никакая работа с наркоманом не может быть эффективной. Наркомания и учеба не совместимы. Наркомания и работа не совместимы. У нас огромное количество студентов из числа студентов экономической академии. Нашими клиентами были и студенты университета. Большинству из них не удалось совместить учебу и наркоманию. Наркоманию невозможно совместить и с работой. Таким образом, из сферы материального производства вымывается самая работоспособная категория населения. Для употребления наркотиков требуются средства. Как правило, добываются они криминальным способом. Существуют определенные социальные слои, для которых наркомания становится выгодной. Пока эта ?выгодность¦ будет существовать, будут существовать и средства закрепления наркомании в обществе. Я не буду говорить о наркомафии. Как ни парадоксально, это выгодно некоторым нашим пенсионерам. Посетите любой блошиный рынок, и вы увидите, что подавляющее большинство людей, которые там торгуют, это либо пенсионеры, либо люди, не устроенные, выброшенные за ворота предприятий. Очень многие из них продают вещи, украденные наркоманами у своих близких, для того, чтобы приобрести наркотики. Огромный социальный слой кормится с того, что несут на продажу наркоманы. Как правило. Наркомания не совместима не только с работой, но и с любовью. Она вообще не совместима с половым поведением. Одна из наших клиенток очень красиво выразилась по этому поводу. Она сказала, что была знакома со своим молодым человеком два года, но знала его только два часа - до первого укола. LМы с ним говорили о жизни, друг о друге. Но как только мы укололись, с этого момента у нас осталось только два желания: найти и уколоться. Смерть от передозировки приводит к тому, что умирают люди в основном в возрасте от 15 до 25. Многие родители имеют сейчас единственного ребенка. Происходит увеличение осиротевших родителей. На старости лет люди остаются одинокими. О них некому будет заботиться. Наркомания - это семейное нарушение. Существует некий парадокс. Наркомания - это болезнь, но вылечить ее вне работы с теми, кто наркоманией не болеет, невозможно. В процесс реабилитации наркомана необходимо вовлекать семью. В подавляющем большинстве случаев v это родители. Гораздо реже - это либо мужья, либо жены наркоманов. Семьи наркоманов, как правило, неблагополучные. Это либо распавшиеся, либо распадающиеся семьи, либо семьи с негативным стилем взаимодействия внутри семьи.

В употреблении наркотиков можно выделить как бы три стадии. Первая стадия - это наркотизация подростка до того момента, когда родители об этом узнают. Это латентная стадия. Ребенок употребляет наркотики, но родители об этом не знают. На этой стадии формируется мощнейший механизм вытеснения любой информации, которая может быть связана с семейным неблагополучием и с возможностью употребления наркотиков. Вытеснение - это механизм защиты, о котором говорил еще Фрейд. Любая негативная информация, нарушающая привычный ход вещей, представление о себе, о своей семье, как правило, вытесняется, подавляется для того, чтобы привести ее в тот вид, в котором человек может ее принять. На стадии латентной наркотизации родители удивительным образом превращаются в слепцов. Они не видят самых ярких и самых очевидных признаков того, что их ребенок употребляет наркотики. Они не замечают странности его поведения. Не замечают того, что по утрам ему трудно вставать, а вечером он приходит домой странный v либо слишком раскованный, либо чуть-чуть депрессивный. Родители не замечают выражения его лица, его странного поведения. Иногда они не замечают того, что возрастает сумма, которую он ежедневно требует на свои расходы. Иногда они не замечают даже того, что пропадают вещи. Если они это замечают, удивительным образом они находят объяснения, не связанные с возможностью употребления их ребенком наркотиков. Все это связано с функционированием механизма вытеснения, когда из сознания родителей вытесняется сама возможность употребления их ребенком наркотиков. Почему? В общественном сознании слово ?наркотик¦ и ?наркоман¦ однозначно ассоциируется с вещами, не совместимыми с нормальной жизнью в обществе. Узнав о том, что ребенок употребляет наркотики, родители впадают в состояние, основными составляющими которого являются стыд, страх и чувство вины. Что происходит, когда употребление наркотиков уже невозможно скрыть, когда родители уже не в состоянии отрицать факт употребления наркотиков их ребенком? Родители попадают в состояние очень мощного эмоционально шока. С этого момента в семье начинает развиваться острый семейный кризис. Все противоречия, существовавшие до этого времени в семье, начинают обостряться. Если в семье шла скрытая борьба за лидерство между супругами, и они за 16 лет совместной жизни так и не могли решить , кто в доме главный. Если они так и не смогли договориться о том, что главными в доме являются мир, любовь и покой. В тот момент, когда родители узнают о том, что их сын наркоман, существующие проблемы находят свое логическое завершение. Мамаши, как правило, развивают потрясающую активность по спасению своих детей, а отцы, не выдерживающие в этом с ними конкуренцию, либо остаются пассивными, либо очень неустойчиво реагируют на наркомана, ведут себя агрессивно - кричат или избивают его. Если все в семье шло к развалу, и люди продолжали жить под одной крышей, исходя из каких-то ложных посылов, например, ?у нас общие дети¦, ?как я его брошу, ведь я столько сил в него вложила¦-Как только они узнают, что их ребенок наркоман, семья разваливается. Мужчины уходят из семьи. Дальше происходит следующее. Каждый член семьи реагирует на наркотизацию одного из членов семьи, исходя из своих бессознательных комплексов, исходя из особенностей своей личности. Достаточно быстро все члены семьи начинают извлекать из наркомании кого-либо из членов семьи то, что Эрик Берн назвал ?вторичной выгодой¦. Очень быстро в семье наркомана складывается целый комплекс психологических игр, которые заменяют отношения доверия, близости, любви, поддержки и ответственности. Вся жизнь оказывается погруженной в систему постоянных манипуляций и суррогатных форм отношений, направленных на избежание искренности и ответственности. В некотором смысле наркомания оказывается тем средством, которое позволяет каждому человеку реализовать то, что он не может позволить себе реализовать в здравом уме и твердой памяти. Наркомания оказывается тем странным суррогатным способом, который позволяет каждому в семье добиться того, чего он так мечтал добиться всю жизнь. Наркомания, однозначно оцениваясь негативно, на бессознательном уровне, тем не менее, предоставляет положительные результаты для каждого члена семьи. Именно поэтому, если наркомана пролечить и освободить от физиологической зависимости, он возвращается к употреблению наркотиков. В семье существуют факторы, провоцирующие это. Количество рецидивов может быть бесконечным. После того, как родители узнают, что их ребенок наркоман, формируется особая атмосфера в семье. Ее можно описать как острый семейный кризис, как хронический стресс. Важно, что формируется особый тип семейного взаимодействия, который можно назвать словом ?созависимость¦. До сих пор ведутся дискусси, является ли созависимость болезнью или нет? Мой опыт работы с семьями наркоманов приводит меня к мысли о том, что ?созависимость¦ v это способ адаптации к острому внутри личностному конфликту, который возникает у всех членов семьи наркомана. Таким образом, поведение всех членов семьи можно назвать саморазрушающим. Синдром созависимости определяет реакции родителей на наркоманию. У отцов и матерей она различна. У матерей развивается гиперопека. Они стараются опекать своих детей наркоманов. Развивают очень мощную активность, связанную с заботой о своих детях. Они превращаются в гениальнейших следователей, которые обнюхивают, обшаривают, осматривают руки наркоманов. Они развивают потрясающую интуицию в этом смысле. Это ярко выраженное чувство вины, и поэтому матери наркоманов напоминают мне иногда людей, бегущих за горизонтом. Они пытаются в этом бесконечном беге найти причины, по которым их дети стали наркоманами. Не находя этих причин, чувствуют себя бесконечно виноватыми, поскольку приписывают ответственность за это себе. У матерей очень ярко выражено чувство стыда. Отцы несколько по-другому реагируют. Во-первых. Это агрессия. Во-вторых, это воспитательная неуверенность, невозможность однозначно определить для себя, как вести себя с наркоманом, и, в третьих, гиперконтроль. Одним словом, как только родители узнают о том, что их сын наркоман, они впадают в состояние, которое называется ?созависимостью¦ и в структуре которого можно увидеть перечисленные составляющие. Поведение родителей приобретает патологический характер. Некоторые исследователи эту форму поведения называют болезнью. Для того чтобы ?избежать¦ крайне болезненной ситуации осознания, их сознание приобретает чрезвычайно интересные свойства, оно становится поляризованным. Быть или не быть? При всем богатстве выбора у Гамлета не было выбора. Точно так же при всем богатстве вариантов поведения родители наркоманов не видят третьего. Для них вопрос стоит так же: быть или не быть? Они мечутся между двумя альтернативами, выбрать которые невозможно и осуществить которые невозможно. Наиболее типичными альтернативами являются следующие: либо жесткий контроль. Тогда они говорят: ?Ну что на цепь его посадить?Сажали¦. ?Я его к батареи наручниками приковывала. Сидел. Неделю. Две. Три. Туда же и есть ему приносила, и судно из-под него выносила. И что? Когда отпустила, он в первый же день укололся. Что теперь: плюнуть на него?¦ Третьего не дано. Либо контроль, либо ?плюнуть¦. Работа с родителями показывает, что какой бы аспект их взаимодействия с ребенком мы ни взяли бы, какого аспекта мы ни коснулись бы, анализ этого аспекта все время осуществляется в структуре этого крайне поляризованного сознания. В качестве альтернатив предлагаются такие варианты, реализовать которые невозможно. Полностью проконтролировать поведение наркомана невозможно. Кто общался с наркоманами, тот знает, что он будет одной рукой гладить тебя по голове, клясться тебе в любви, в верности и говорить о том, что ?Мама, я тебя люблю. Я понимаю, что у нас нет денег и что завтра нам нечего будет есть¦ - другой рукой он вытащит у тебя из кармана последний червонец. Они поцелуются, обнимутся. При этом он скажет: ?Иди, мама, умойся¦. И, пока она идет умываться, он сворует у нее единственное обручальное кольцо. Для наркомана ничего святого нет. Проконтролировать наркомана невозможно точно так же, как невозможно ?плюнуть¦ на него по одной простой причине. Как правило, средний возраст этих людей от 15 до 25 лет. Любой наркоман ведет себя как крайне нестабильный, безответственный подросток. Процессы взросления оказываются нарушенными. Сознание родителей крайне поляризовано, функционирует у них механизм вытеснения, в результате чего часть информации игнорируется. Адекватная оценка событий просто невозможна в силу этой поляризации. Каждый из родителей получает вторичные выгоды от наркомании. Именно поэтому родители наркоманов крайне нестабильно и неаккуратно посещают терапевтические группы, крайне затрудняя процесс реабилитации своих детей. Их поведение на группе чрезвычайно своеобразно. Родители склонны затевать длинные монологи. Второй яркий признак их поведения v это делегирующая позиция. Они готовы делегировать ответственность за наркоманию их ребенка кому угодно. Как правило, такими субъектами оказывается государство, правоохранительные органы. Как чрезвычайно важная задача в работе с родителями наркоманов стоит осознание ими не просто своей причастности, но более того, своей парадоксальной заинтересованности в сохранении его наркомании. Как только эта простая вещь становится достоянием их сознания, с этого момента и начинается настоящая психотерапия. О динамике супружеских отношений в этой ситуации. Как правило, отношения между супругами- родителями наркоманов - ухудшаются. Между супругами, среди которых есть наркоманы, нарушаются сексуальные отношения. В этой ситуации их взаимоотношения называть брачным союзом нельзя. Это корпорация.

Корр.: - Что же лучше для наркомана: изолировать его из семьи или дать ему возможность жить самостоятельно? Разрешима ли эта проблема в принципе?

- По большому счету, если мы говорим о наркоманах, начавших употреблять наркотики после 20-летнего возраста, то для подавляющего большинства из них самым оптимальным вариантом оказывается просто изгнание его из семьи. Я не видел пока еще исключений. Если это наркоманская семья, то это семья неблагоплучная с точки зрения существующих в ней взаимоотношений. Это может быть очень обеспеченная семья, социально очень благопристойная, где папа не матерится, а мама исключительно порядочно себя ведет. Но при этом это может быть холодный дом. Очень часто наркомания является своеобразной формой протеста против внутрисемейных отношений. Для очень многих наркоманов реальный выход из наркомании- это выход из семьи. Это очень тяжело. Родители крайне неохотно идут на это. Они не могут впустить в сознание саму возможность этого, они напуганы. Они боятся потерять ребенка, наивно полагая, что их желания, их действия могут что-то в проблеме наркомании решить. Они не понимают простой вещи: все их поступки вытекают из того самого синдрома созависимости, который уже создан, и поэтому для того, чтобы наркоману помогать, они по меньшей мере должны стать другими. А стать другими - это значит, сказать себе, что у меня есть своя жизнь, а это v его жизнь. Ему 17 лет. Это достаточный возраст для того, чтобы понимать, что с ним происходит. Мне, предположим, 40. Почему я должна помереть вместе с ним? Это его выбор. Я могу ему помогать, но я не собираюсь умирать вместе с ним. Но ни одна мать этого сказать не может. Я знаком с некоторыми матерями, которые попытались реализовать эту форму поведения, и ни одна из них не реализовала ее полностью. Таким образом, они только сильнее затягивают петлю на шее собственных детей.

Корр: - Лучше всего отделить и забыть? Оставить в покое, без материнской опеки?

- Нет, не забыть. Оставить в покое и сказать: ?Сын (или дочь), я за тебя отвечаю. А ты за меня отвечаешь, а ты за себя отвечаешь? Самый оптимальный вариант - вернуть ему ту меру ответственности, которую он должен нести за себя. Для очень многих наркоманов оставить их в покое и сказать: ?Живи, как знаешь¦- это выход. Но, чем ниже возраст наркомана, тем меньше вероятность того, что эффект будет позитивным. Для 16-17-летней наркомании это просто невозможно.

Корр: - Существует ли какая-то реальная, соответствующая действительности статистика, по всем проблемам наркомании?

- Любая статистика, связанная с проблемами наркомании, не отражает реальной картины ни в коей мере. Как правило, в статистические отчеты включаются данные о поставленных на учет в наркологических диспансерах либо имеется в виду статистика правоохранительных органов. Те, кто фиксируется правоохранительными органами, не исчерпывают всех социальных групп, которые в той или иной степени вовлечены в наркоманию и незаконный оборот наркотиков. Обычно, когда приводятся статистические данные, их авторы лукаво приписывают, что реальная цифра как минимум в 10-30 раз больше. Никакая статистика сейчас не покажет реальной картины. Мы можем ориентироваться на субъективные какие-то ощущения. География наших клиентов чрезвычайно обширна. Нет ни одного учебного заведения, из которого бы у нас не было бы клиентов. Ориентируясь на эти, крайне не надежные данные, я вам могу сказать, что от наркотиков сейчас не застрахован никто. Раньше говорили "от тюрьмы и от сумы", сейчас надо добавить и "от наркотиков". Это катастрофа.

Корр: - Какая категория больше подвержена наркомании сейчас - дети из малообеспеченных семей или, наоборот, из более обеспечнных. Кто они в большинстве своем: безработные, бывшие студенты и т.д?

- Все. Дело в том, что наркотик в молодежной среде явялется атрибутом крутого образа жизни. Если ты крутой, ты просто обязан употреблять наркотик. Если ты не крутой, то тоже обязан для того, чтобы стать им. Наркотик v это атрибут высокого социального статуса в молодежной среде. Разница заключается лишь в виде употребляемого наркотика. Те, у кого денег много, употребляют героин. У кого денег очень много, употребляют, кокаин. У кого денег мало, употребляют ханку, опий сырец. У кого денег совсем нет, покуривают анашу. Разница лишь в этом. Нет ни одной социальной группы, относительно которой можно было бы сказать, что эта группа подвержена в большей степени риску. Практически все в одинаковой степени.

Корр: - Однажды, когда я ехала отдыхать на юг, на одной из остановок с душанбинского поезда к нам в вагон зашла женщина, направлявшаяся из Таджикистана в Россию. Сам поезд представлял собой страшное зрелище. С выбитыми стеклами, переполненный людьми, он напоминал фрагмент из военного фильма. Женщина, пересевшая к нам в вагон, сетовала на то, что в пути их беспрестанно обыскивали, буквально с ног до головы, в поисках наркотиков. Бесцеремонность тех, кто обыскивал, ее сильно возмущала. Но тут же она говорила, ища сочувствия и понимания у нас, что же я не могу провести немного (имеются в виду наркотики), чтобы оправдать дорогу-.Вы приводили примеры с пенсионерами и безработными, торгующими на рынках украденными наркоманами вещами-. Одна везет наркотики, чтобы оправдать свой проезд. Другие скупают у наркоманов краденые вещи. Какие меры можно предпринять, чтобы люди поняли, что они творят зло? Можно ли эту проблему назвать психологической?

- Идет торговля смертью. И в этом смысле люди удивительно слепы к тому, что происходит на самом деле. Вспомните нашу реакцию, когда мальчишка прямо перед нами покупает в магазине сигареты. Это проблема, конечно же, психологическая. Это проблема социального отношения к наркотикам, вообще к психоактивным веществам. Это проблема больших социальных групп. Честно говоря, я не верю, что с этим что-то можно сделать. Для меня существенным является аргумент, что в советские времена количество наркоманов было несоизмеримо меньше. Наркомания была присуща очень узкому социальному кругу людей. Это либо дети высокопоставленных чиновников, либо представители криминального мира. Во времена большей социальной ответственности , большего социального контроля за поведением индивида со стороны общества. Я понимаю, что это наталкивает на очень грустные мысли. Поскольку это посягательство на свободу личности, право на свой собственный выбор. Мое индивидуальное профессинальное сознание тоже мечется между двумя полюсами. Полюсом авторитарным и полюсом крайне демократическим. Долгая работа с наркоманами приводит к тому, что в большей степени я начинаю склоняться в сторону большего социального контроля.